Николаевское кавалерийское училище. Гвардейская юнкерская школа и ее подготовительный пансион Юнкера славной школы

Николаевское кавалерийское училище Классицизм

Пам. арх. (федеральн.)

Дом Кондукторской школы

1820 - инж. Треттер В. К.

1822-1825 - Штауберт Александр Егорович (постановление...)

Лермонтовский музей (1883-1917)

Завод радиотехнического оборудования. Концерн ПВО "Алмаз-Антей"

В 1819-1820 г. в Петербурге была основана Военно-строительная и Кондукторская школа для подготовки специалистов среднего звена.
Для школы был выделен участок на углу Обводного канала и Ново-Петергофского проспекта, на котором в 1820 г. инженер В. К. Треттер построил двухэтажный каменный дом.
В 1822-1825 гг. арх. А. Е. Штауберт перестроил дом Кондукторской школы, придав ему классический облик. Теперь здание состояло из главного корпуса и трех флигелей. Во второй половине ХIХ века был надстроен третий этаж северо-западного флигеля и оформлен актовый зал. В 1917 г. восточный фасад украсил горельеф скульптора И. Крестовского, посвященный памяти выпускников, погибших во время Первой мировой войны.

В 1839 г. сюда перевели Школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров

Школа гвардейских подпрапорщиков учреждена 9 мая 1823 г. для подготовки офицеров гвардейской кавалерии. Она была открыта в присутствии великого князя Николая Павловича с задачей "докончить военное воспитание молодых дворян, поступающих на службу в пехотные гвардейские полки".Обучение проводилось два года. Два года спустя школа переехала во дворец Чернышева у Синего моста.
В 1826 г. при школе сформирован эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии и она получила наименование Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.
С 1838 г. прием стал осуществляться по конкурсному экзамену из детей 13-15 лет, желающих служить в гвардии. Срок обучения стал четырехлетним. Лучшие выпускники школы производились в офицеры наравне с камер-пажами Пажеского корпуса, а остальные - наравне с пажами. В 1839 г. школа окончательно переселилась к Обводному каналу в расширенное здание Кондукторской школы.
В 1859 г. в связи с упразднением звания подпрапорщика школа стала называться Николаевским училищем гвардейских юнкеров.
В 1864 г. училище было преобразовано в Николаевское кавалерийское училище.
В 1882 г. одновременно с преобразованием военных гимназий в Кадетские корпуса пансион назван Николаевским Кадетским корпусом в честь монарха, в царствование которого “положено начало” заведению.
В 1918 г. Николаевское кавалерийское училище было закрыто.

см. Церковь Сошествия Святого Духа при Николаевском кавалерийском училище

Завод Радиотехнического Оборудования
1 января 1966 г. на основании приказа Министра Радиотехнической промышленности СССР за № 430 от 20.12.1965. организация п/я 487 (см. наб. Обводного канала 197-201) объединена с заводом Радиотехнического оборудования под названием последнего - ЛЗРТО - Ленинградский завод Радиотехнического оборудования, подчиненный 13-му Главному Управлению Министерства. До объединения ЛЗРТО организовался 03 апреля 1961 г. по приказу №9118 Ленинградского Совета народного хозяйства на базе 71 военного завода тракторного производства, который перебазировался в другое место. Завод РТО и организация п/ящ. 487 выпускали однородную продукцию радиоаппаратуры. В силу чего возникла их необходимость объединения. Кроме того, необходимо устранить нерентабельность в бывших заводах мелкого масштаба, и переход на новое планирование производства продукции в заводе и хозрасчет.

Ускорению радиопрофилирования завода РТО способствовал перевод специалистов по радиотехнике с завода полиграфических машин.

Слияние двух предприятий позволило создать в системе радиопромышленности страны высокопотенциальное объединение по выпуску оборонной радиотехники, которое стало постоянно участвовать в выполнении перспективных заданий государственной важности.

Приказом Министерства радиопромышленности СССР №227/к от 14.03.1990 г. ЛЗРТО переименован в Производственное объединение "Ленинградский завод радиотехнического оборудования" (ПО "ЛЗРТО").

В 1992 г. ПО "ЛЗРТО" было преобразовано в Государственный завод радиотехнического оборудования (ГЗРТО). Основание: Устав завода, зарегистрированный под №233 от 11.03.1992 г.
ГЗРТО приказом Минэкономики РФ от 27.04.1999 г. №216 переименован в Федеральное государственное унитарное предприятие "Завод радиотехнического оборудования" (ФГУП "ЗРТО").

С 26 декабря 2002 г. в результате приватизации завод преобразован в Открытое акцио-нерное общество «Завод радиотехнического оборудования» в составе ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей». Осенью 2007 г. руководством ОАО «Концерна ПВО «Алмаз-Антей» было принято решение о реализации проекта создания Северо-Западного регионального центра.

Идея строительства СЗРЦ на базе ОАО «ГОЗ Обуховский завод» полностью соответствует программе вывода промышленных предприятий из центра города, которую реализует правительство Санкт-Петербурга, и позволяет высвободить значительные площади для их дальнейшего использования в непроизводственных целях.

В соответствии с проектом создания СЗРЦ на территорию Обуховского завода планировалось из центра Санкт-Петербурга перевести предприятия, входящие в состав Концерна ПВО «Алмаз-Антей»: ОАО «Завод радиотехнического оборудования», ОАО «Ордена Трудового Красного знамени Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры», ОАО «Конструкторское бюро специального машиностроения» и ОАО «Российский институт радионавигации и времени».

С 2011 г. АО "Завод Радиотехнического Оборудования" располагается на пр. Обуховской Обороны, 120 лит.

(zrto.org сайт завода 13.04.2012 sperling, spbarchives.ru 09.09.2017; Наталия)

Ленинградский завод радиотехнического оборудования. Основан в августе 1951 г. С 1951 - Завод No 779 МСП, МРП, п/я 487, в декабре 1965 вошел в состав Ленинградского завода радиотехнического оборудования, ФГУП «Завод радиотехнического оборудования». Продукция: электрофоны Ласточка, Юбилейный, РГ-5С «Невский».

Полностью здание училища передали ЛЗРТО в 1977-1978 г., когда сюда перевели администрацию с Обводного канала, 199-201. До этого РТО занимал флигель, выходящий на Обводный канал.

А до этого в здании была гинекологическая больница, а на 1-м этаже временно располагалась 25-я поликлиника (когда в основном ее здании на Фонтанке делался ремонт). (gordey2003)

Во дворе бывшего училища еще в 1960-е функционировал манеж, похоже и была секция верховой езды. Мальчишкой смотрел пару соревнований, давно было в памяти остались препятствия для лошадей, похоже конкур. (Рюрикович)

Во дворе был манеж и конюшни. В них располагалась единственная на тот момент в Ленинграде школа Высшего спортивного мастерства по конному спорту. По крайней мере, еще году в 1974 г. После она пререехала на Марата, откуда тоже была благополучно выселена. (narniya)

Лермонтовский Музей

Лермонтовский музей помещается по Ново-Петергофскому пр., в здании Николаевскаго

Кавалерийскаго училища, и открыт ежедневно, с 8 до 12 час. утра.

Музей основан в память поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, который воспитывался в Николаевском Кавалерийском училище и в нем же написал свои первые произведения, обратившия на него внимание общества.

Музей был открыт в 1883 г., 16-го августа. Основателем его был директор училища генерал Бильдерлинг, почему его портрет висит над входной дверью.

Музей занимает всего одну комнату. При входе в Музей, направо - картина Кондратенко "Домик в Пятигорске", где жил Лермонтов; портреты Лермонтова, его отца, матери и учителя; его деда, прадеда и бабушки, которая была воспитательницей юнаго поэта.

На этой же стене рисунок тушью, сделанный самим поэтом: "Миневры в Красном Селе".

Против входной двери, на стене, висит картина, изображающая место дуэли поэта с майором Мартыновым, близ Пятигорска и снимки: часовни, где погребен поэт; дома Верзилиных, в котором произошла ссора Лермонтова с Мартыновым и памятника на могиле поэта.

На левой стене выставлены рисунки, работы самого поэта.

Здесь же портрет кн. Васильчикова - друга Лермонтова и картина Кондратенко "Грот Лермонтова".

В углах зала, на вращающихся подставках, помещаются: снимки, рисунки и иллюстрации к некоторым произведениям Лермонтова (Боярин Орша, Демон, Княжна Мери, Сказка о купце Калашникове) и фотографии местностей, имеющих отношение к некоторым событиям из жизни поэта.

В Музее собраны: все сочинения Лермонтова; журналы, где помещены его статьи; музыкальные произведения с текстом из его стихотворений; рукописи и тетради Лермонтова, некоторые его письма; проекты памятников ему, портреты его, начиная с детских, и кончая последним портретом его, в чине поручика Тензинскаго пехотного полка; альбомы с портретами его родственников, современников и товарищей; полное дело о дуэли с французским подданнным Барантом, за которую поэт был удален из гусарского полка. В одной из витрин хранятся вещи, принадлежавшие поэту: кинжал, пожертвованная Музею принцем Лейхтенбергским шашка, трость, черкесский пояс и пороховница из серебра с буквою Л. Здесь же - альбом матери поэта, небольшая книжка в красном сафьяне, чувяки из красного сафьяна, щеточка, бумажник.

У левой стены - столик Лермонтова, на котором лежит поясное изображение покойного поэта. На небольшом столике, у окна, лежит портфель, работы бабушки поэта. У другого окна гипсовый бюст поэта, работы Зичи.

Посреди Музея стоит большая модель памятника Лермонтову, сделанная из дуба; на одной стороне вырезаны год и число рождения и смерти поэта, а с другой - названия полков, где он служил. Памятник представляет, украшенную лирой и пальмовыми ветвями из бронзы, усеченнную пирамиду, на которой поставлен бюст поэта.

(Путеводитель по С.-Петербургу. Изданiе С.-Петербургскаго Городскаго Общественнаго Управленiя.С.-Петербургъ.1903.С.289-290., люблюпитер )

В 1917 г. училище было расформировано, а собрание Лермонтовского музея почти целиком передано в Пушкинский Дом. (nasledie-rus.ru Наше наследие № 111 2014 г. 22.10.2017)

В 1907 г. по инициативе начальника Николаевского кавалерийского училища генерал-майора Де-Витта образован Комитет по сооружению памятника М.Ю. Лермонтову перед зданием училища на Ново-Петергофском проспекте.
Поэт был в 1834 г. выпущен из Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров прапорщиком в Лейб-гвардии Гусарский полк
1 октября 1913 г. состоялась закладка памятника по проекту Б. М. Микешина. Отливка скульптуры производилась на бронзолитейном заводе Карла Робекки в Петербурге.
Открытие памятника намечалось на 1 октября 1914 г., но этому помешала начавшаяся война, торжественное открытие и освящение памятника состоялось 9 мая 1916 г.

Также в 1916 г. открыты бронзовые других выпускников: композитора М. П. Мусоргского, ученого-географа П. П. Семенова-Тянь-Шанского и генерала Н. П. Слепцова (все три - скульптора В. В. Лишева) (, C. 232)

Как сообщили в Государст-венном музее городской скульп-туры, памятники-бюсты М. П. Мусоргскому и П. П. Семенову-Тян-Шанскому - выпускни-кам Кавалерийского училища - были выполнены скульптором В. В. Лишевым и установлены в 1916 г. на Лермонтовском проспекте, у здания бывшего Кавалерийского училища. В 20-е годы бюсты были сняты и до настоящего времени не сохранились. Художественно-экспертный совет по монумен-тальной скульптуре Главного управления культуры Исполко-ма Ленсовета принял решение об исполнении новых бюстов Мусоргского и Семенова-Тян-Шанского. Работа над бюста-ми поручена ленинградскому скульптору А. П. Тимченко.

В 1914 г. Большая Мастерская ул., Могилевская ул. и Ново-Петергофский пр. были объединены в Лермонтовский пр.

1940: Детский сад Ленинского района № 22 - Лермонтовский пр., 54 (Ленинград - 1940. С. 333)

1965: Типография № 4 - Социалистическая, 14, цех цветной печати - Садовая, 55/57,

цех малотиражных книг - ул. Марата, 58, участок размотки бумаги - Б. Московская, 4,

Филиал типографии № 4 - Лермонтовский пр., 54 (. С. 177.)

Неприятное и враждебное чувство пробуждалось в душе каждого старого кавалериста, когда посторонние кавалерийской жизни люди в обществе и печати обсуждали традиции училища, о быте которого и службе не имели никакого представления.

Трудно объяснить постороннему человеку, не имеющему понятия о кавалерийской службе, что обычаи Школы вызывались особыми требованиями жизни кавалерии и потому являлись обязательными для всех юнкеров без исключения, не допуская никаких исключений: хочешь быть кавалеристом, - исполняй их, как все; не хочешь, - считай себя выбывшим.

В Школе некадеты представляли собой редкое исключение, благодаря чему николаевские юнкера, принадлежа к одной социальной среде и получив одинаковое воспитание, были по своим взглядам, понятим и вкусам гораздо ближе друг к другу, нежели юнкера какого бы то ни было другого военного училища с более разнородным социальным составом. Такие условия создавали в Школе между юнкерами огромную спайку, прочную и надёжную, которая затем переходила и в кавалерийские полки.

9 мая 1823 AD , по мысли Великого Князя Николая Павловича (впоследствии императора Николая I), была учреждена в Спб. школа гвардейских подпрапорщиков с целью давать военное образование молодым людям, желавшим достигнуть офицерского звания в гвардейской пехоте.

Главный надзор над школой был поручен самому Великому Князю Николаю Павловичу, a во главе её был поставлен штаб-офицер гвардии, в помощь которому назначались ротный командир и 6 субалтерн-офицеров; учебной частью заведовал инспектор классов.

Учебный курс продолжался 2 года, на классные занятия полагалось ежедневно по 6 часов, a на фронтовые - по 2 часа.

Летом рота выводилась в Красное Село для несения войсковой службы вместе с гвардией.

Число обучавшихся в школе ограничивалось общею нормою подпрапорщиков в полках гвардии, по 24 человека на каждый; подпрапорщики в школе сохраняли полковую форму.

Первое время школа помещалась в казармах лейб-гвардии Измайловского полка, но в 1825 AD она была переведена в бывший дом графа Чернышёва y Синего моста (в 1913 AD здание Гос. Совета).

В 1826 AD при школе был сформирован эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии, и всё заведение получило наименование "Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров "; в ней было положено содержать 192 подпрапорщика и 99 юнкеров.

В 1838 AD школа получила новое положение, по которому в неё стали приниматься по конкурсному экзамену молодые дворяне от 13 до 15-летнего возраста, желавшие служить в гвардии; в роте было положено иметь 120 подпрапорщиков, a в эскадроне - 108 юнкеров, с платою в роте - по 1 204 рублей, a в эскадроне - по 1 254 рублей ассигнациями в год.

Вместо прежнего 2-годичного курса был 4-годичный учебный курс, причём в 2 младших классах заканчивалось общее образ-ние, a 2 старших посвящались военным наукам.

В 1839 AD школа была переведена в новое здание в Измайловском полку, занимаемое Николаевским кавалерийским училищем и до 1917 AD , (Лермонтовский /Ново-Петергофский проспект, д. 54)

В 1843 AD школа перешла в ведение главного начальника военно-учебных заведений.

В 1859 AD , вследствие упразднения звания подпрапорщика, школа была переименована в Николаевское училище гвардейских юнкеров.

В 1864 AD училище было преобразовано в Николаевское кавалерийское училище , рота была упразднена и оставлен лишь эскадрон со штатом в 200 юнкеров.

Новое училище было образовано из 2 старших классов прежнего училища, a 2 младших класса были отделены и преобразованы в приготовительный пансион (впоследствии Николаевский кадетский корпус ) на 100 воспитанников с 4-х годичным курсом обучения в объеме 4-х старших классов военных гимназий. В том же году в него допущен прием представителей всех сословий. Находился под наблюдением начальника училища и имел свое командование.

27 ноября 1878 AD приготовительный пансион преобразован (без изменения названия) в самостоятельное военно-учебное заведение с полным, 7-ми летним курсом военной гимназии и переведен в отдельное здание. Штат – 300 воспитанников (200 интернов, 100 экстернов).

Принимались дети всех сословий с 10 до 18 лет с платой за пансион 550 рублей, за приходящих 200 рублей.

В 1882 AD одновременно с преобразованием военных гимназий в Кадетские корпуса пансион назван Николаевским Кадетским корпусом в честь монарха, в царствование которого “положено начало” заведению.

С этого времени в Корпус принимались только те, кто пользовался правом на поступление в другие Корпуса и, кроме того, дети купцов и почетных граждан. Штат – 2 роты (160 интернов, 100 экстернов).

12 ноября 1903 AD Корпусу вручено знамя, грамота на которое выдана 20 сентября 1905 AD , освящение состоялось 13 мая 1906 AD в Петергофе в присутствии императора. На скобе надпись: “1838г. Общие классы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров”. Форма офицеров и кадет близка к кавалерийской.

За 35 лет самостоятельного существования (1878 – 1913 AD) курс закончили 1297 воспитанников: в военные училища поступили 136, в кавалерийские – 662, в специальные – 329.

В 1900 AD основано “Общество вспомощения бывшим воспитанникам Николаевского кадетского корпуса”, при котором существовал фонд имени генерала Я.А. Дружинина (директор с 1873 AD по 1900 AD).

В 1913 AD высочайше утвержден нагрудный знак для окончивших Николаевский Корпус.

Красиво выглядели кадеты Николаевского корпуса: синие брюки, двуцветный суконный пояс - красный с чёрным, в шашку.

По положению 1867 AD в училище принимались молодые люди не моложе 16 лиц из сословий, не обязанных рекрутской повинностью.

Все юнкера были обязаны вносить ежегодную плату по 400 рублей; с 1890 AD эта плата была увеличена до 450 рублей.

Сверх того, от юнкеров требовался реверс в размере 300 рублей, который возвращался им перед производством в офицеры.

Образовательный ценз остался прежний

В 1890 AD в училище была учреждена казачья сотня на 120 юнкеров для подготовки казачьих офицеров.

В 1897 AD стоимость годового обучения составляла: в Николаевском кавалерийском училище - 1260 рублей, в Николаевском кадетском корпусе - 429 рублей.

В 1913 AD право на поступление в училище имели:

1. воспитаники, окончившие курс в кадетских корпусах
2. молодые люди со стороны с ограничениями, указанными в ст. 692 кн. XV С. В. П. 1869 AD, изд. 3-е

В состав эскадрона принимались: казённокоштными кадеты, имеющие не менее 8 баллов по поведению и не менее 8 баллов в среднем но наукам, и своекоштными - с платою по 550 рублей в год.

В состав казачьей сотни принимались казённокоштными кадеты, принадлежащие к казачьему сословию, и сторонние молодые люди того же сословия при соблюдении условий, указанных в ст. 692, кн. XV С. В. П. 1869 AD, изд. 3.

Экстерны допускались лишь с разрешения главного начальника военно-учебных заведений

Поступающие в эскадрон обязаны были внести в обеспечение первоначального обзаведения при выпуске в офицеры сумму, размер которой устанавливался начальником главного управления военно –учебных заведений.

Принятие присяги в училище было событием чрезвычайно торжественным. В начале октября после церковной службы на плацу выстраивались юнкера: на правом фланге - старший курс, на левом - первокурсники.

Перед строем стоял аналой со святым Евангелием и крестом, неподалеку - оркестр. После приветствия начальника училища - равнение на знамя и сразу же, под звуки торжественного марша “Под двуглавым орлом” выносили белое знамя с золотым орлом на навершии древка. Знаменщик останавливался у аналоя, раздавалась команда “На молитву! Шапки долой!”.

Затем адъютант училища читал вслух военные законы, карающие за нарушение присяги и награждающие за храбрость. Юнкера были серьезны, ответственны, горячо молились, целовали поочередно крест. Евангелие и знамя, после чего возвращались на свои места в строю. Далее следовал церемониальный марш, после которого всех ждал праздничный обед, вечером - бал, на следующий день - первый отпуск в город, очень важное событие, так как по внешнему виду юнкера, его поведению в обществе и воспитанности судили не только о нем, но и обо всем училище.

В Петербурге целый век

Спорит с плёткой томный стек.

Кто тоннее всех одет?

Николаевский корнет

Особенно отличались своей выправкой и форсом юнкера Николаевского кавалерийского училища. У них была очень красивая форма, особенно парадная: большой кивер с султаном, жёлтый этишкет, ловко сидящий мундир с галунами, блестящие сапожки со шпорами "малинового" звона, белые замшевые перчатки и начищенная шашка.

Деревянная рукоятка эфеса шашки, об этом надо сказать несколько слов, была обязательно некрашеного твердого дерева, без лака, что должно было свидетельствовать о том, что юнкер так много "рубил", что в результате лак и стёрся.

“.. Этишкет, портупея и пояс должны были быть обязательно казёнными, выбеленные меловой краской, так как относились к Высочайше установленной форме гвардейской кавалерии и потому никакие фантазии в этой области не допускались и строго карались.

В Школе было принято носить собственное обмундирование, строго придерживаясь формы, что являлось довольно сложной “наукой”. Казённого обмундирования старший курс не носил никогда, а младший - только в стенах Школы. Собственное обмундирование подчинялось следующим правилам: шинель должна быть такой длины, чтобы доходить до шпор. Покрой каждой части обмундирования был строго определён и все портные столицы, работавшие на Школу, знали эти правила, как “Отче Наш”…”

На хороших лошадях, тоже дисциплинированных,- такие молодцы возбуждали к себе интерес девиц и молодых дам... На балах они пользовались их особой благосклонностью, да и трудно было найти лучших кавалеров и танцоров.

В память того, что в училище с 1832 по 1834 AD воспитывался знаменитый поэт М. Ю. Лермонтов, при училище в 1883 AD был открыт богатый по своим коллекциям "Лермонтовский музей" , a 1 октября 1913 AD перед зданием училища воздвигнут Лермонтову памятник (работы Б. М. Микешина) .

Как и вся Россия, готовясь отметить в 1914 AD столетие со дня рождения , воспитанники Школы решили поставить ему достойный памятник в сквере своего училища на Ново-Петергофском проспекте.

Чтобы собрать средства на сооружение памятника, юнкера училища (эскадрона и казачьей сотни), с разрешения начальства, три дня подряд устраивали в Михайловском манеже конноспортивные праздники. Билеты продавались от 50 копеек и выше, некоторые, зная, куда пойдут эти деньги, платили за билет 10-15 рублей.

На этих праздниках юнкера показывали своё искусство в вольтижировке, джигитовке и других упражнениях на конях и гимнастических снарядах. Многие номера выполнялись настолько красиво и легко, что превосходили трюки цирковых артистов. Были показаны лихая рубка, стрельба на полном скаку в цель, всякие упражнения с пиками, живые пирамиды на конях. Было показано "живое солнце", когда юнкер вертелся на пике, которую держали два юнкера, скачущие на лошадях.

Были разные игры - "Белой и Алой розы", в "лисичку", когда юнкера разделялись на группы и якобы вели войну. Некоторые молодцы превосходили сами себя и удивляли зрителей своей ловкостью.

Были показаны конные карусели, а под конец - парадный выезд в исторических формах кавалерии. Народ ломился на эти праздники, публика не только сидела, но и стояла в проходах. Гремели оркестры, аплодисменты, крики - браво, брависсимо, бис.

9 мая 1916 AD перед училищем открыты бронзовые бюсты других выпускников – М. П. Мусоргского, П. П. Семенова-Тян-Шанского и генерала Н. П. Слепцова (все три – скульптора В. В. Лишева).

9 мая 1898 AD училищу, по случаю 75-летия со дня его основания, был Высочайше пожалован штандарт.

"Закрытое заведение обязано, по мере нравственного роста своих воспитанников, постепенно поднимать в них сознание их человеческого достоинства и бережно устранять все то, что может унизить или оскорбить это достоинство. Только при этом условии воспитанники старших классов могут стать тем, чем они должны быть, - цветом и гордостью своих заведений, друзьями своих воспитателей и разумными направителями общественного мнения всей массы воспитанников в добрую сторону"

Из приказа Главного начальника Военно –учебных заведений Великого князя Константина Константиновича, 1001 AD (Этим приказом как бы выдвигались на первый план забытые в "Махотинское время" педагогичеcкие идеалы).

По действующему положению (Св. В. П. кн. XV и Прик. по воен. вед. 1890 г. 156), Николаевское кавалерийское училище имело своим назначением приготовление молодых людей для офицерской службы в полках регулярной кавалерии и в конных казачьих частях.

Училище состояло из двух классов, с годичным курсом в каждом; из строевой, учебной и хозяйственной частей. В строевом отношении оно составляло эскадрон и сотню; обучающиеся называли юнкерами. Штатный комплект юнкеров - 320, в том числе 120 казаков. Ближайшее заведование училищем возлагалось на начальника его; учебная часть состояла в ведении инспектора классов.

При училище состояли комитеты: педагогический, дисциплинарный и хозяйственный.

Командир эскадрона (сотни) наблюдал за строгим соблюдением подчинёным ему чинами правил дисциплины и чинопочитания, за воинским порядком и точным исполнением обязонностей службы, а также за нравственностью юнкеров эскадрона; руководил службой, строевым их образованием и внеклассными занятиями, воинским воспитанием; кроме того, на него возлагалось непосредственное заведование эскадронным хозяйством (одежда, снаряжение, правильность ведения отчётности).

Младшие офицеры (5, из них один адьютант) избирались начальником училища из офицеров кавалерийских войск, окончивших курс кадетского корпуса и кавалерийского училища или одного из высших учебных заведений. При этом, избираемые на должность должны были быть не выше чина штабс-ротмистра гвардии или ротмистра армии, прослужить в офицерском звании не менее 5 лет и пробыть непосредственно пред назначением в училище не менее 2 лет в строю.

С 1894 AD младшие офицеры прикомандировывались только на 6 лет, по истечении которых, если не открывалась вакансия на командование эскадроном (сотней), должны были возвращаться в свои части. Мера эта вызвана была желанием иметь в училище офицеров, недавно пришедших из строя и могущих привить юнкерам правильный взгляд на службу и на отношение к солдату. В 1905 AD в училище было решено перейти к постоянному составу (существующему до 1917 AD)

Index liborum

• Шкот, Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища, 1823-1898 AD, Спб., 1898 AD
• Потто В. А. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища. СПб., 1873 AD
• Лалаев, Истор. оч. в.-учебн. зав-ний 1700-1880 гг.;
• Инструкция по учебн. части и прогр. преподавания 1883 г.;
• Кн. XV С. В. П. 1869 г., изд. 2 и 3-е;
• Пр. по в. в. 1894 г. № 270, 1896 г. № 238, 1900 г. №№ 18 и 137, 1905 г. №№ 242 и 433, 1908 г. № 16 1909 г. № 424, 1910 г. № 205, 1911 г. № 390;
• "Воен. Сб." за 1879, 1880, 1885, 1890 и 1902-05 гг.;
• П. Бобровский, Юнкер. уч-ща, обучение и воспитание
• Жерар Горохов, Русская императорская гвардия

Появление кавалерийского «ВУЗа»
В апреле 1809 года в Санкт-Петербурге был сформирован особый учебный кавалерийский эскадрон, предназначением которого являлась подготовка унтер-офицеров (ежегодно по 100 человек) и музыкантов для кавалерийских полков.
В начале 1860-х годов назначение эскадрона несколько расширилось: «Его задачей стала подготовка офицеров и нижних чинов для обучения ими верховой езде в кавалерийских полках, а также для теоретического и практического образования кавалерийских офицеров и подготовка из них инструкторов» (из положения об Учебном эскадроне).
В 1875 году, когда начальником подразделения являлся полковник Константин Львович фон Штейн, эскадрон, базировавшийся до этого в Павловске, переехал в Аракчеевские казармы на Шпалерной улице. К этому времени здесь уже завершается строительство специального манежа и конюшен. В 1882 году учебный кавалерий­ский эскадрон становится Офицерской кавалерийской школой и получает статус военно-учебного заведения императорской армии.

К началу ХХ века по мере расширения задач и штата школы ее территория увеличивалась, казармы вмещали 1200 человек только нижних чинов (офицеры постоянного состава квартировались в отдельных флигелях), а конюшни могли вместить более 800 (!) лошадей.
Для занятий верховой ездой и строевой подготовки в распоряжении школы находились три собственных больших манежа, один малый и пристройка для вольтижировки и работы на корде (сейчас мы бы назвали ее «бочка»). Что и говорить, с материально-техническим оснащением учебного заведения, которое, кстати, находилось в прямом подчинении у генерал-инспектора кавалерии, проблем не было.
Надо отметить, что по качеству образования школа могла соперничать с другим известным специализированным центром подготовки кавалеристов – Николаевским училищем – и по праву считалась одним из элитных учебных заведений столицы.

Учебная программа
Школа состояла из нескольких отделов: эскадронных и сотенных командиров, инструкторского, отдела наездников нижних чинов, учебной кузницы и эскадрона школы. Про­должительность ос­­новного курса обучения для офицеров составляла два года (для казачьих командиров – десять с половиной месяцев), для нижних чинов – год и 11 месяцев. Дополнительно в учебной кузнице школы был разработан специальный курс по ковке и изготов­лению подков, который длился 10,5 месяца.

Надо сказать, что программа теоретических занятий была довольно сложной и насыщенной, включала в себя такие дисциплины, как «теория верховой езды», «иппология», «теория ковки», «воинские уставы и наставления до кавалерии относящиеся», «сведения по истории конницы».
Практические занятия были еще более разнообразными: «верховая езда на выезженных лошадях», «выездка молодых лошадей», «работа лошади на развязном троке», «вольтижировка», «езда без стремян и поводьев», «занятия по тактике», «фехтование и рубка», «ковка лошадей», «изучение лошади по экстерьеру и ознакомление со способами и приемами лечения лошадей в наиболее частых случаях заболевания»; в летний период к ним добавлялись «дальние пробеги», «плавание», «тактические занятия в поле», «кадровое учение» и «парфорсная охота».

Главный журнал о лошадях
Недалеко от казарм школы жил князь Дмитрий Петрович Багратион, который в 1915 году стал советником Главного управления государственного коннозаводства. Полковник Багратион был помощником начальника Офицерской кавалерийской школы и инструктором по верховой езде, а кроме того, являлся ответственным редактором журнала «Вестник русской конницы».
Как говорил тогда князь: «Уже давно назрела необходимость в специальном литературном органе, в котором все любящие конное дело могли бы свободно обмениваться мыслями и объединять свою работу» .
Собственно, с этой лишь целью генерал-инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич (младший) и разрешил издавать собственный, независимый журнал при Офицерской кавалерийской школе. Редакция находилась прямо на территории школы, в доме 51 на Шпалерной улице.
К сожалению, «Вестник русской конницы» выпускался сравнительно недолго: с 1906 по 1914 год, но периодичность составляла 24 номера в год. Для своего времени журнал был прекрасно иллюстрирован, авторами являлись ведущие специалисты страны, а темы статей были самые разнообразные, среди которых впервые за всю историю печатных изданий в России появилась специальная рубрика, посвященная конному спорту. Война стала причиной прекращения работы издания, а впоследствии попыток воссоздать его уже никто не предпринимал.

Кузница героев
Офицерская кавалерийская школа в Петербурге являлась уникальным центром подготовки армейских кадров. Среди выпускников и преподавателей этого учебного заведения оказались по истине вершители судеб нашего государства. Например, начальником школы с 1886 по 1897 год был Владимир Александрович Сухомлинов, будущий военный министр.
В 1907 году на обучение в школу из Приморского драгунского полка командируется Семен Михайлович Буденный, который показывает блестящие результаты на обязательных соревнованиях – как бы мы сейчас сказали – «по молодым лошадям». Здесь он получает звание младшего унтер-офицера, но командование его полка не дает ему возможности доучиться до конца и отзывает его обратно уже через год.
Четырьмя годами позже курс обучения в школе успешно проходит и один его главный противник времен Гражданской войны – «черный барон» Петр Николаевич Врангель. Среди участников белого движения было немало и других выпускников Офицерской кавалерийской школы, например Петр Владимирович фон Глазенап (выпуск 1913 года), граф Федор Артурович Келлер (1889), Петр Николаевич Краснов (1909).

Слева направо: князь А.С. Гагарин, штабс-ротмистр А.П. Родзянко (верхом),
корнет Н.В. Сипягин, поручик барон А.А. Корф, корнет П.П. Баранов. 1909 год

Самый первый успешный спортсмен в истории российского конного спорта, участник Олимпиады 1912 года в Стокгольме Александр Павлович Родзянко именно здесь в 1906–1907 годах проходил курс обучения и получил необходимые основы мастерства верховой езды, что позволило ему сразу по окончании поступить во всемирно известную кавалерийскую школу в Сомюре (Франция).

Самый авторитетный генерал
Имя генерала Алексея Алексе­евича Брусилова – прославленного полководца времен Первой мировой войны, автора беспрецедентной наступательной операции на Юго-Западном фронте в 1916 году – известно всем любителям истории. Но мало кто знает, что более четверти века этот талантливейший кавалерист и большой знаток лошадей посвятил Офицерской кавалерийской школе.
Будущий военачальник поступил на обучение в школу в 1881 году, закончил ее с отличием и остался преподавателем по верховой езде и выездке молодых лошадей. В 1891 году Алексей Алексеевич повышается до начальника отдела эскадронных и сотенных командиров. Весной 1898 года Брусилов отправляется в командировку в Германию, Австрию и Францию с ответственной миссией осмотра кавалерийских полков и школ, а также приобретения лошадей.

С 1902 года Алексей Алексеевич занимает должность начальника школы, но уже в 1906 году вынужден покинуть любимую «alma mater» в связи с переводом во 2-ю гвардей­скую кавалерийскую дивизию в качестве командира (армии нужны были не только талантливые учителя, но и настоящие полководцы). Дальнейшая деятельность генерала на долгие годы полностью по­глотила война. Но на закате своей жизни, уже в советской России, Брусилов вновь вернулся к лошадям. Его назначили главным инспектором Главного управления коннозавод­ства и коневодства РСФСР.
Благо­даря огромному авторитету Бруси­лова в военной среде, его охотно назначали и на другие должности, связанные с кавалерией, привлекали к чтению лекций в Академии РККА. Собственно, Алексей Алексе­евич стал одним из немногих положительных примеров сотрудни­чества высших военных чинов императорской армии с большевиками, и одной из главных его заслуг вполне можно считать тот факт, что именно он передал бесценные знания и опыт по работе с лошадьми и все премудрости верховой езды и конного спорта следующим поколениям, независимо от цвета флага, под которым они выступают.

Тот самый англичанин
Джеймс Филлис (1834–1913) по праву считается лучшим берейтором и теоретиком выездки своего времени. Вся Европа восхищалась его мастерством, личные одобрения он неоднократно получал от австрийской императорской четы, а император Франц Иосиф подарил ему лучшего жеребца своего завода – серого Маэстозо. В Петербурге Джеймс Филлис впервые появился осенью 1897 года, уже в преклонном возрасте выступив в цирке Чини­зелли. Это был настоящий триумф высшей школы выездки.
Пораженный мастерством англичанина, генерал-инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич доверяет ему подготовку смены лошадей Импера­торской придворной конюшни (за успешное выполнение этого задания Филлис получает государственную награду), а затем отдает ему в работу собственных лошадей. Укротив буквально за два месяца двух великанов, «таскающих на галопе», Джеймс Филлис упрочил свой авторитет кудесника выездки, и с 1898 года он на десять лет становится старшим преподавателем верховой езды в Офицерской кавалерийской школе, а его методика работы ложится в основу кавалерийского устава кавалерии сначала императорской, а затем и Красной армии.
По этой системе были впоследствии подготовлены все великие советские спортсмены ХХ века. На похоронах Джеймса Филлиса в 1913 году в Париже российский военный атташе генерал Алексей Алексеевич Игнатьев, лично знавший великого мастера, возложил на его могилу огромный венок из живых цветов с надписью: «Les eleves reconnaissants de la cavalerie russe» («От благодарных учеников из русской кавалерии»).

Всему виной война
Самый главный парадокс Офицерской кавалерийской школы заключается в том, что прекращение ее деятельности связано с началом Первой мировой войны: ведь, казалось бы, именно с целью подготовки армейских кадров она изначально создавалась – и в тяжелые военные годы значение школы как важнейшего учебного центра для кавалерии должно было только возрасти…
Но все генералы, руководящие этим учебным заведением, с преподавательской деятельности были вынуждены переключиться на выполнение своих прямых обязанностей, а по­стоянный офицерский состав школы был объединен в элитный кавалерийский полк (представьте себе, какую страшную боевую силу представляло это подразделение, укомплектованное такими квалифицированными всадниками), который был брошен в пекло Первой мировой. Большая часть этих людей так и не вернулись с полей сражений. 1914 год стал последним в истории Офицерской кавалерийской школы.
После революции казармы и все постройки больше никогда не использовались по назначению, но через таких выдающихся людей, как С.М.Буденный, А.А.Брусилов и А.А.Игнатьев, ниточка великой школы в Советском Союзе была протянута сквозь Высшие Красно­знаменные курсы усовершенствования командного состава кавалерии (в городе Новочеркасске) в знаменитую Краснознаменную высшую офицерскую кавалерийскую школу (базировавшуюся в Хамовническом манеже в Москве)

Воспоминания генерал-лейтенанта Свечина М.А. (16 мая 1876, Санкт-Петербург - 15 апреля 1969, Ницца) о Николаевском Кавалерийском Училище

Николаевское Кавалерийское Училище

31 Августа 1893 года, я вступил в Николаевское Кавалерийское Училище, образованное из бывшей Школы гвардейских подпрапорщиков и Кавалерийских Юнкеров. Училище наследовало старые традиции, запечатленные еще стихами, прошедшего в нем курс, величайшего русского поэта Лермонтова. Было в них не мало юмористических и сатирических выпадов, но, в общем, уклад жизни Училища, или как y нас принято было говорить- «в славной Школе», вел к строжайшей дисциплине и молодцеватости. Считалось, что кавалерист должен быть - лихой, ловкий, воспитанный в чисто воинском духе.
Подход к этому, издавна, велся в строгой субординации и точном подчинении не только начальству, но и старшим нашим товарищам - юнкерам старшего курса. Младший курс должен был видеть в них - свое ближайшее начальство. Младший курс считался еще не проникшимся воинским кавалерийским духом, юнкера коего назывались «сугубыми зверьми». Они должны были слушатъ и повиноваться юнкерам старшего курса, кои наставляли их в установленных в Школе традициях. Кроме того, среди юнкеров старшего курса имились начальники: эскадронный и взводные вахмистры (в частном обиходе «капралы») и портупей-юнкера (также в частности - «эстандарт-юнкера»). Они имели на погонах еоотвѣтствующие отличия поперечными нашивками, почему и назывались нашивочными. Эти звания получали юнкера старшего курса, приказом по Училищу, за успехи — в науках, строевых занятиях и умению хорошо ездить верхом. Согласно Дисциплинарному Уставу эти начальники обладали правами по наложению наказаний - назначения не в очередь на наряды (дежурства и дневальства) и оставление без отпуска.
В общем следует признать, что переход из кадет корпуса в юнкера училища — был безусловно суровым. К тому же, y нас, среди юнкеров старшего курса попадались люди не совсем уравновешенные, без нужды переходили границы благоразумия, но это надо считать как исключение. Однако этот строгий режим, называемый «цуком», молва преувеличивала и доходя до высшего военного начальства, включая военного министра, вызывала требование к начальникам училища - принять меры для искоренения этого «цука». Но вопрос был очень деликатный и не все начальники училища подходили к нему хладнокровно, a резкие меры вызывали не улучшение, a ycyгубляли положение, приводя к уродливым формам. Так например уже по моем окончании училища, один начальник училища отменил право «нашивочных» юнкеров налагатъ наказания, принадлежавшие им по Дисциплинарному Уставу; это привело к тому, что налагались незаконные наказания, вроде назначения сделать десятки гимнастических приседаний, действительно унизительных. Но упоминаю об этом как исключение, в общем редко можно было встретить y бывших питомцев Школы неприятное воспоминание о жизни в стенах училища. A, c другой стороны, суровый режим воспитывал «отчетливых» будущих кавалерийских офицеров.
Через месяц, когда прибывшие в училище юнкера утверждались в первоначальном воинском обучении и владении оружием, (что особенно было трудно для лиц поступивших из гражданских учебных заведений, т. к. кадетам это было известно), назначалась церемония принятия присяги. Для этого в манеже выстраивались в пешем строю, с полной амуницией и оружием, эскадрон и сотня, выносился Штандарт, читались слова присяги и присягнувшие юнкера младшего курса прикладывались ко Кресту и Евангелію. С зтого дня поступившие юнкера зачислялись на действительную, военную службу и с этого дня насчитывалась выслуга пенсий. И юнкера поступали под действия военного законодательства.
Занятия в училище были установлены: - 4-ре часа лекций в классном флигеле и 4-ре часа строевых занятий, в том числе ежедневно час верховой езды. Два раза в неделю, по вечерам, были репетиции по прочитанным курсам лекций, за которые ставились отметки (баллы).
Кроме военных наук -- тактики, военной истории, фортификации, артиллерии, топографии, военной администрации, подрывном деле, мы проходили - историю Церкви (Закон Божий), историю русской литературы, законоведение (особенно полковые суды), французский и немецкий языки и, еще в мое время - химию и механику, впоследствии отмененные; в мое время - эти две науки y юнкеров носили названия - сугубых.
В середине Мая, училище переходило в лагерь Красного Села. Этот лагерь широко известный, среди военных и юнкеров Петербургских училищ, был одним из больших центров летней подготовки, учебных стрельб и маневров войск. Подъезжая к лагерю вы слышали: треск барабанов, звуки горнов и труб, заливчатую трель флейтистов; слышались ружейные выстрелы и очереди пулеметов, доносился отдаленный гул артиллерийской стрельбы. Поднявшись в ряд слобод, образующих Красное Село и обернувшись назад, перед вами откроется красивая картина палаточного лагеря пехотных полков и батарей императорской гвардий. A здесь, между слободами, раскинулись дворцовые постройки и бараки штабов. Сюда же примыкал своим правым флангом Авангардный лагерь армейских частей, бараки военных училищ, заканчивающиеся постройками Офицерской Кавалерийской Школы.
Трудно подыскать столько разнообразия в топографическом смысле, как окрестности Красного Села. Здесь вы найдете в фигурации местности, все нужное для обучения войск: - леса и перелески, овраги и холмы С причудливыми хребтами. По преданию на этот участок местности, в 25-ти верстах от Петербурга, указал наш великий Суворов. Сюда на смотры и маневры прибывали Наши Венценосные Вожди, сюда приглашались военные представители иностранных держав.
Впереди Авангарднаго лагеря растилалось обширное, холмистое пространство, примерно на три версты в ширину и длину, носившее название военного поля, казавшееся плоским, но было всхолмлено так, что в его складках скрывались на учениях целые кавалерийские полки. Сухой грунт поля, вытоптанный на учениях, во время которых, на широких аллюрах, поднималась такая пыль, что всадник не видел ушей своего коня.
Южную сторону поля окаймляла «Лабораторная роща», склады и артиллерийские снаряжения, т. к. за рощей находился полигон для практических стрельб артиллерии. В поле, на самом его высоком холме, уже давно был построен «Царский валик», откуда Державные Вожди Российской Армии смотрели прохождение церемониальным маршем войск и где, в былое время, Императоры, в конце лета, поздравляли выпускных юнкеров и пажей с производством в офицеры.
Отсутствие на поле ориентировочных пунктов затрудняло построение войск к смотру. Требовалась посылка топографа для точного определения правого фланга построения, чтобы кипрегелем визируя на три отдельных предмета, в том числе на дымовую трубу бумажной фабрики Печаткина, засечь нужную точку. По-этому, досужие зубоскалы уверяли, что если рухнет труба фабрики, то и выстроить большую массу войск лагеря - будет невозможно.
Эскадрон и сотня нашего Училища, в конном строю с полным вооружением выступив из Петербурга, походным порядком с привалом у Лигово, двигались переменными аллюрами и песнями.
По дорожке Красносельской едет эскадрон гвардейский, Эскадрон - лихой!
Снега белого белее, Блещут наши портупеи, Шашками гремя!
А, полковник приказал - Сделать в Лигове привал: Бутерброды есть!
Тут шакалы подбегают, Нам бутылки предлагают, С игристым вином!

Но полковник не зевает, Он шакалов прогоняет, Жилистым хлыстом!
И кидает им в затылки - Драгоценные бутылки, Как ему не жаль?

Прибыв в бараки нашего лагерного расположения, мы, первый месяц нашего обучения, посвящали: на младшем курсе - топографическим съемкам, a на старшем - верхом производили маршрутные съемки и решали в поле заданные нам тактическиея задачи.
Закончив эти работы, которые отмечались баллами, мы приступали к интенсивным строевым занятиям. Среди которых ежедневно проводились конные учения, где юнкера с полным вооружением, полагающегося кавалеристу, с винтовкой за спиной на солдатском седле. Все это давало, каждому из нас, полное понятие о тяжести кавалерийской службы. когда на широких аллюрах и всяческих перестроениях винтовки набивали спину, a сжимаясь в сомкнутых строях страдали и ноги. Моясь в банях мы могли наблюдать друг y друга синяки и ссадины, причиненные на учениях. И понятно на нас молодых, ложилось тяжелее чем на солдатах.
20 Октября 1894 года, в Бозе почил Император Александр III. 7 Ноября поезд с телом Императора прибыл из Ливадии в Петербург, наше Училище, в конном строю, к полдню прибыло к Николаевскому вокзалу и мы были свидетелями прохождения траурного шествия, a затем следовали за гробом вплоть до Петропавловской крепости. в церкви которой покоились лица Царской Семьи, со времен Петра Великого.

Когда я перешел на старший курс, великий князь Николай Николаевич был назначен Генерал-Инспектором Кавалерии. Страстно любящий кавалерийское дело, великий князь энергично принялся за работу, безусловно поставив ее на большую высоту; можно лишь отметить, что его резкий характер, иногда, переходил границы, наводя на смотрах трепет среди кавалерийских начальников, т. к. те, которые сплоховали, - отрешались от своих должностей или не получали дальнейшего продвижения по службе. «Пошло избиение», как говорилось в те времена. Многие полагали, что энергичная работа вел. князя не пострадала, если бы им не применялись эти резкости; надо иметь в виду, что положение вел. кн., как такового, затрудняло ответом или даже объяснением лица, коему был брошен резкий упрек. Мало кто решался бы на возражение, а, потому, вел. князю и не следовало пользоваться своим привилегированным положением. Постепенно, с годами, характер вел. князя значительно смягчился.
Однажды, молодым офицером, назначенным ординарцем к вел. князю на его выезд для смотров, я оказался свидетелем следующего: делая смотр Уланам Ее Величества, вел. князю не понравилась какая то эволюция в построении; вызвав командира полка ген. Баранова, он начал выговаривать ему и бросил бранное (неприличное) выражение. Тотчас командир Улан повернулся и начал отъезжать. Вел. кн. сперва недоумел отъезду от него командира полка, a затем приказал: «Ординарец верните мне командира полка». Я поскакал выполнять распоряжение. Вернувшемуся ген. Баранову, вел. кн. заявляет: «На каком основании вы позволяете себе отъезжать, когда я делаю разбор учения»? Но не потерявшийся и сохранивший полное спокойствие генерал ответил: ‘Когда Ваше Императорское Высочество говорите мне о кавалерийском деле, я Bac слушал, в ваших же «выражениях» я не компетентен». Вел. кн. понял свое неосторожное выражение, вырвавшееся нечаянно, обнял командира полка; все кончилось по хорошему, принял приглашение на завтрак в полк. Но не y всякого хватало решимости на такой ответ.
В середине лагерного обучения, из Главного Штаба поступил список свободных офицерских вакансий в полках. A в училищной канцелярии был составлен список в порядке среднего балла за выпускные экзамены, лагерные практические занятия по съемкам и прочее. По этим спискам и происходила разборка вакансий, имеющихся в полках. Каждый юнкер, в зависимости от своих успехов, мог видеть - дойдет ли до него возможность попасть в намеченный желательный для него полк? Состоя третьим по списку, меня этот вопрос не озабочивал.
(Выпускные пажи имели привилегию выбора желательной части, даже если в ней отсутствовала вакансия).
Выяснив в какой полк, по разборке вакансий, юнкер попадет, можно было приступить к заказу соответствующей полковой формы, дабы ко дню производства, что для нас намечалось на 12 Августа 1895 года, не опоздать надеть офицерский мундир.
Подходил день производства, когда мы, став офицерами, покидали нашу славную Школу, где мы так дружно сжились, теперь же расставаясь с нашими младшими братьями-зверьми, с которыми нужно было проститься и наставить их в хранении школьных традиций. После дружеских объятий всем хором пелась наша «Звериада», в которой сохранилось не мало строф нашего Лермонтова.
Затем читался последний наш «юмористический приказ по курилке» с заключительной фразой которого полагалось, что последний позвонок звериного хвоста отпадал и бывшая наша молодежь-«звери» становились «корнетами» с возложенными на них обязанностями; - хранить и поддерживать славу нашей Школы!

Производство в офицеры.

День производства в офицеры был большим событием в жизни молодежи, предназначавшей себя к военной службе. Действительно, мы из учеников делались самостоятельными, полноправными российскими подданными и офицерами, которым отдавала честь могучая наша Армия. Понятно, этот день, y нас запечатлевался на всю жизнь!
Конец маневров в 1895 году в Петербургском военном Округе заканчивался к 12 Августа и на этот день был назначен Высочайший смотр войскам лагеря. По окончании смотра, окончившіе курс пажи и юнкера Петербургских военных училищ, были вызваны к Царскому валику.
Это был первый год вступления на прародительский Престол нашего последнего Державного Вождя Императора Николая II, так зверски убитого со всей Августейшей Семьей.
Молодой Император, еще не освоившийся со возложенными на Hero, Божьей милостью, трудами, обратился к нам с милостивыми словами, которые были выслушаны с волнением и глубоко запали нам в душу. Государь подошел к нам, обвел своим чарующим взглядом выстроенных юных юнкеров и пажей, и с любовной улыбкой произнес: «Служите верой и правдой России и Мне. Любите Родину и будьте справедливы к подчиненным. Поздравляю вас с производством в офицеры». Громкое Ура вырвалось из наших грудей. Вечером, всем своим выпуском с приглашенными - командиром училишщного эскадрона и нашими сменными офицерами, мы собрались на общий обед y Эрнеста на островах, где, за дружеской трапезой и трогательными речами, прощались друг с другом и училищньм начальством. Этим офиицальная часть заканчивалась и мы расходились группами, для продолжения своего празднования по всем загородным садам, куда, до сей поры, вход нам был закрыт. Плац-адъютанты Петербургского коменданта, по установившемуся обычаю, смотрели снисходительно на наши шалости.
На следующий день утром мы еще раз собрались в стенах училища, в только что сшитых парадных мундирах, где был отслужен молебен, в присутствии всего училищного начальства. Адъютант училища выдал нам необходимые документы и отпускные билеты на полагающийся нам 28 дневный отпуск и мы разъезжались. В дополнение к 28 дням отпуска прибавлялось еще время на проезд к месту службы, исчисляемый по старинному, когда не было еще железных дорог, по 50 верст в сутки. Отчего выигрывали те y которых полковая стоянка была дальше от Петербурга. Выходившие в части стоявшие на Дальнем Востоке, имели несколько месяцев дополнительного отпуска.
Для выхода в гвардейские части требовалось еще получить согласие офицеров полка, для принятия в свою среду. Это положение не обусловливалось каким-либо законом, но давно вошло в обычай и поступленіе в полк, минуя желание его офицеров, ставило нарушителя в невозможное положение служения среди не сочувствующих ему. А, потому, едва-ли кто-либо мог решиться на подобный шаг.
Кроме того, каждый, наметивший себе часть, должен был отдать себе отчет - обладает ли он достаточными средствами, для службы в ней? Т. к. служба, особенно в гвардейских частях, не давала возможности существовать на получаемое жалованье. В этом отношении гвардейские части сильно разнились в зависимости от установленных в полках обязательных расходов. Недостаточная обдуманность в этом отношении грозила тем, что прекрасный офицер, не отдавший себе отчета - справится ли он в намеченной части с имеющимися y него средствами, должен был быстро покинуть полк.
Я, с несколькими товарищами по Училищу, наметившими себе выход Л-Гв. в Кирасирский Ее Величества полк, заблаговременно, до разборки вакансий, проехали в Гатчину (где полк квартировал) к полковому адъютанту M. M. Лазареву, который повел нас представиться старшему полковнику В. Г. Мандрыке. Последний, познакомившись и расспросив нас, отпустил сказав, что ответ мы получим своевременно. Вероятно, о нас, представлявшихся, были собраны необходимые справки, и заехавший к нам в лагерь Лазарев вызвал лишь меня и Н. Н. Лавриновского и передал согласие на наше принятие в полк.
И вот, с производством 12 Августа 1895 года, я получил честь надеть мундир и стать конетом Л-Гв. Кирасирского Ее Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка. Полк постепенно сделался для меня родным: - в нем я служил младшим офицером; по окончании Академии командовал в нем эскадроном, в 1910 году, в нем же, отбывал ценз командования дивизионом; по воле Государя и Шефа, мне оказана честь и радость получить в 1915 году в командование родной полк. A последнее, по установившемуся положению, давало мне право, и по окончании командования полком, остаться в его списках и сохранять мундир полка пожизненно.

Николаевское кавалерийское училище July 5th, 2012

Основано 9 мая 1823 года. приказом императора Александра I в Санкт-Петербурге , в казармах лейб-гвардии Измайловского полка (набережная Фонтанки , 120), была основана Школа гвардейских подпрапорщиков для обучения молодых дворян , поступавших в гвардию из университетов или частных пансионов и не имевших военной подготовки.

1826 год — При школе сформирован эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии, учебное заведение переименовано в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров . 1859 год — В связи с упразднением звания подпрапорщика Школа переименована в Николаевское училище гвардейских юнкеров .В 1864 году Школа преобразована в Николаевское кавалерийское училище, которое до конца своего существования располагалось в здании по адресу Лермонтовский (Ново-Петергофский) проспект, д. 54.

В 1890 году при училище сформирована казачья сотня — так называемая «Царская сотня ».

Примыкающее здание.

В Николаевском кавалерийском училище готовили офицеров как для регулярной кавалерии , так и для казачьих войск. В соответствии с этим юнкера делились на эскадрон и сотню : 250 юнкеров в эскадроне, 120 — в казачьей сотне.

Продолжительность обучения — 2 года. По окончании обучения юнкера выпускались корнетами в кавалерию.
В настоящее время в здании НКУ находится режимное учреждение - Завод радиотехнического оборудования.

Вдалеке слева училищная церковь. В настоящее время в ней находится актовый зал указанного учреждения.

Курс обучения был двухгодичным, и его конечной целью была подготовка выпускников к полковой службе. Основными учебными предметами были тактика , военное дело , топография , управление, артиллерия , фортификация , право , гигиена и черчение , из общеобразовательных предметов преподавались Закон Божий , русский , французский и немецкий языки, математика , механика , физика , химия , история , экономика , государствоведение и психология .

С 1864 года выпуск проводился после летнего лагерного сбора, так как один лагерный сбор (после 1-го курса) был признан недостаточным. Первое время лучших выпускников направляли, как и ранее, в артиллерию и инженерные войска, но вскоре выпуск в эти рода войск из общевойсковых училищ был прекращен.

Знания оценивались по 12 бальной системе. Набравшие не ниже 9 баллов могли служить в гвардии, получившие средний балл ниже 9 баллов, могли выйти только в армию. Отметка ниже 6 баллов по любому предмету считалась неудовлетворительной. Получивший 5 баллов — проваливался.

Форма юнкеров эскадрона, утвержденная Александром III

Повседневная: алая бескозырка с черными кантами, защитный китель, синие рейтузы с красным кантом при высоких хромовых сапогах и шпорах. Шашка, портупея и пояс надевались поверх кителя и серой, светлого тонкого сукна, шинели.

Парадная: мундир и кивер драгун наполеоновского времени с андреевской гвардейской звездой, чёрный мундир с красным лацканом, красно-чёрный пояс и длинные брюки-шоссеры с красными генеральскими лампасами при ботинках с прибивными шпорами, белая гвардейская портупея шашки и белые замшевые перчатки.

Вооружение эскадрона: шашки и карабины кавалерийского образца